Без двадцати пять. Закат. Бледно-голубые, почти осязаемые тучи плотным полукругом окружают бежевый диск с бледно-розовым пятном посередине. Еще каких-то полтора часа и спираль моей реальности повернет вспять, минут сорок музыки в наушниках, час пик ввиду абсолютной нехватки транспортных средств в сторону моего жилища, до боли знакомых пейзажей за окном и я… дома. Кофе, неплотный ужин и снова — моя иная реальность, такая себе попытка все же получать удовольствие от жизни, когда латы беспорядочно брошены в угол до утра и ближайшую половину суток понадобится только шелк и бархат.

Остался всего лишь час на попытку выполнения служебных обязанностей, потом

полчаса на сдачу накопившихся фактур и согласование завтрашней политики.

Пейзажи за окном набирают черноты. Темные голые ветви старого каштана рисуют абстракцию на фоне неба цвета электрик. Уже семь минут шестого, можно еще разок спуститься вниз, выкурить сигарету, напудрить лицо, подбить в уме итоги веселого дня, вдохнуть свежего прохладного воздуха, после которого офис кажется еще более душным до брошенного на спинку стула пиджака от «Маркс и Спенсер»

Двадцать минут шестого. Непрерывно звонящий телефон, надоевший до той степени ярости, когда забываешь о своем красиво поставленном голосе и едва ли держишь под контролем напрашивающийся вопрос:» люди и их подобия, что вам всем от меня нужно?». Но это уже не та, необузданная полуденная злость, когда все вокруг не укладывается в твое понимание того, как нужно работать, когда снова и снова понимаешь, что самое лучшее — это хенд-мейд, без привлечения ответственных лиц. Впрочем, были времена и хуже, просто личный перфекционизм, тяжелый булыжник на шее с гравировкой «тотальный контроль», хронический синдром менеджера с возрастом приобретают силу. Зодиакальная потребность в твердой почве под ногами и усталость от этого ежедневного марафонского забега… Абсолютное большинство народа, которому вечно кто-то чего-то должен и мизантропия, растущая с каждым днем, метаморфируя в идею-фикс

Еще 27 минут...

— Ты сегодня снова будешь что-то писать?

— Да, буду. Не спрашивай зачем — это всего лишь попытка получать от жизни удовольствие

— А знаешь что, дочь? Я люблю читать хорошие книги… ты же не

откажешь матери в удовольствии?

— Нет, конечно, только там не только мой текст— над этим работали и другие люди, кто-то больше, кто-то меньше и еще надо будет сшить все это в одно целое

— Ничего. Подожду. Ты бы не стала работать с плохими соавторами, я знаю, что ты этого не терпишь.

— Ты права, у меня лучший в мире соавтор да и без остальных ребят ничего

бы у меня не вышло хоть минимально путнее

Мать любит меня, 30 лет спустя она вспомнила об этом.

Семнадцать сорок два. Этот день пора заканчивать.

Меня ждут… И это делает меня счастливой...