Самое счастливое время — суббота, когда тебе не нужно ехать и спасать чужой мир. Спасая кого-то, всегда стоит помнить, что не ровен час и подобные деяния вылезут боком, впрочем, мне не привыкать. Звание почетное ярлыковое и так с  раннего детства сидит на мне так же прекрасно, как черные скинни.
Не суть важно. За бортом серая и глухая оттепель, разбавленная пением мелких зимних пташек и время уходит слишком быстро.
За железным занавесом странный мир, в котором рассвет романтики 1937 — го, за окном все те же порождения кошмарного сна разума. Придет время, когда одни будут поражены тем, что никакого дела врачей не было, вторые осознают, как топорно их обманывали многие годы.
Мир летит в пропасть, а я все еще пытаюсь согреться. Не бывает тьмы без света, через нельзя, но он есть.
Что я собственно хотела написать?
О том, что все никак не выберусь из короногриппа и у меня почему-то не очень с левым предплечьем. старость, как известно, не радость.
О том, что  у нас на районе лепят очередной фуд-маркет с помпой, притом, что на его месте уже один такой был и остатки товара задорого до сих пор распродают киоски рядом.
О том, что я обожаю средневековые итальянские улочки с цветами и старой брусчаткой.
Ну или о том, что самая счастливая семья, что я когда либо видела, это дама с овчаркой и мейн-куном на поводках.
О том, что на улице плюс 7, но беспокойство в вышних равно пониманию того. что лучше не разгуливать беспечно. Впрочем, фатализм — уже давно наше все. С тихим и уверенным растущим протестом.
Но все это вторично, когда ты… Как описать то  чувство, когда чувствуешь себя живым?...