Согласно нашей доброй и давней традиции, ко всяческим флешмобам я присоединяюсь позже всех, когда уже только ленивый ну или как там  обычно пишут.

Но, поскольку, вчера меня здесь было только одним глазом, пра школу я буду ваять сегодня)))

….........................................................................................................................

Школьная пора у меня теперь ассоциируется только с усложнившимся маршрутом на работу: по пути следования как минимум 4 школы и каждое утро в транспорт не влезть ибо все места на втором этаже занимают мааамы с деточками да рюкзаками, что больше самих  школьников, причем самый треш начинается когда эти самые дети пытаются выбраться из маршрутки на волю ( если кто увидит на мне пару синяков — меня не бьют, это какие-то очередные Сонечка с Данилой вжали меня в ближайшее сидение). Капелька позитива: как -то раз один малец-боец растолкал пол-маршрутки, чтобы выудить из толпы двух сестренок детсадовского возраста и смотреть на это было почему-то  любо. И наконец, преисподня для чайлдфри: когда едет целых класс орущих, визжащих, прыгающих друг на друга школяров с какой-то экскурсии: никакой Рамштайн в наушниках не поможет + привет, мигрень — болячка аристократов!

« Сама такая была!» — по-любому кто-то если не скажет, то подумает. И таки, мамой клянусь, что это неправда, я была очень тихим ребенком, хоть и не без характера.

….........................................................................................................

1990 год, Акари. 6 лет

Нас ласково называют « шестилетками», потому что в то время отдавать детей в школу было принято на год позже, а мы были экспериментом, который, впрочем, выдержали не все — кое-кого, ввиду неустойчивости психики перевели обратно в детсад, несмотря на то, что распорядок был вполне себе детсадовский, только с тремя уроками. ( тихий час и прочая ерунда — не любила я спать днем и меня, по возможности старались забирать домой пораньше)Мне правда очень хотелось в школу, читать я умела выше среднего, каллиграфия и математика давалась труднее и, аки привилегированный ученик, я вместо букваря читала худ литературу. Еще я четко уяснила три вещи: класс «А» — элитный, где учатся элитные дети ( я попала в класс «Б» ибо моим бабушке-дедушке больше нравилась уже ныне покойная, к сожалению, классовод небрендового класса), Акари-чан  какая-то не такая как все дети, потому что с ней никто не дружил и что, быть полной — это отстой: задразнят и таки один из сих комплексов до сих пор не здох в моей голове.

1991- 1996 год Акари. 7- 11 лет

Вообще, учится — это годное дело, хоть школа сама по себе, далеко не самое лучшее место на свете. Нет большей радости, чем получать в начале лета новые учебники, потому что летом их можно читать, как обычную книгу, особенно, английский — это то, что я действительно любила и даже на протяжении года, сама старалась заниматься наперед. Ну и, само собой, ежедневная дрессировка математикой — этот предмет никак не хотел оседать в моей голове, а когда твоя бабушка — именитый учитель сего предмета, то получать тройки — ну совсем опозорить семью. Дедушка тоже был именитым, но учить меня родному языку и литературе, не взялся с принципа во избежание разговоров о натяжке оценок, а должна сказать, при всей своей доброте, он мог запросто выставить из класса или заставить 10 раз ходить на пересдачу любого троешника. Дрессировка меня по грамматике с треском провалилась, я не знала толком ни одного правила ( интуиция — тоже хорошая вещь).

Рисовать я тоже умела, что куропатка лапой, хотя очень мечталось.И полюбила физ-ру, просто потому, что путь на сдачу нормативов был заказан — я каталась на лыжах, простуживалась, болела дикими бронхитами и все равно каталась на лыжах  Потихоньку, Акари-чан стала обрастать друзьями, которым нужно было обязательно дать скаптерить домашку, впрочем, если кому приходило в голову, меня обидеть — друзья обычно предоставляли мне возможность решать проблемы самостоятельно. « Ваша Акари — не от мира сего, вот ее и гнобят», -кто-то из учителей сказал моей бабушке, когда она поставила вполне логичный вопрос, а еще мне всегда запрещалось быть похожей на остальных деревенских детей, что были чуть попроще. Бить -не били, но получить трояк по математике я боялась панически. А не от мира сего означало, что других учительских детей особо не выделяли из толпы — им можно было все, кроме курева напоказ, меня же растили на идеалах и идеальности. За что, впрочем, низкий поклон моим старикам.

1997-1998 год. Акари, 12-13 лет

После успешной сдачи письменного по математике ( ЭГЭ тогда еще не придумали), все бабушкины страхи ушли в небытие — Акарин цифровой кретинизм, как пошептали. Еще в то время в нашем поселке началась новая мода: больше половины населения почуяли себя правдживыми поляками, чему способствовали и развивающееся католичество и уроки языка в школе, а поскольку мне по дедовой линии сам Бог велел ….впрочем, Н-шская земля обетованная удивила красотой, чистотой и упорядоченностью, но увозила я оттуда стойкое ощущение нашей там ненужности и нерациональности… даже если ты свободно говоришь и пишешь и даже помнишь, что твой прадед граф Люблиньский жил в Кракове. Но мы нужны в Париже, как в русской бане лыжи (с) Высоцкий) и судя по всему, из всей экспедиции я была одна такая.

Еще у меня было любимое место в новопостроенной за злотые школе — тупиковый угол — мне хотелось тишины и единения.Я не была изгоем, нет, я априори не могла им быть ввиду успеваемости, просто « Акари не от мира сего».  И после того, как по мне случаем попали мячиком, когда я бежала кросс для спецгруппников  и на моей правой коленке до сих пор есть след от падения, а виновника происшествия на родительском собрании захвалили за повышение успеваемости, моя бабушка приняла решение.

1999-2001 год. Акари 14-17 лет

Класс «А» считался элитным, класс «Б» середняковым, а в классе «В» учились самые не сливки тамошнего общества — мелкие хулиганы, дети из особо бедных семей и пр. После нескольких убедительных разговоров с заучем и директором, однажды 1 сентября школу трясонула сенсация: в классе «Б» отличником меньше. Класс «А» даже обрадовался перемене ибо Татьяна Анатольевна четко дала понять, что мой перевод — это ее забота о подопечных, чтоб было на кого равняться, то есть кому поднимать статус элитного класса. С тех пор ко мне домой зачастили гости, со мной дружили все, кроме хорошистов, со вторыми  у меня были скорее натянутые отношения.Я ничем не походила на элиту — мне нечего было предоставить наперекор, кроме интеллекта.  Еще я начала писать ( вернее не передирать литературные энциклопедии для сочинений) — учитель литературы просто чуточку подтолкнул во мне кроху амбиций, а чуть позже меня «дебютировали» петь  — я уже и не вспомню, чья эта была идея — вытянуть меня на подмостки актового зала.

Золотая медаль из непонятного вида металла, проржавевшая через годик, где-то до сих пор хранится у бабушки. Нас было двое, две претендентки, бывшие подружки из средней школы. Ксюшу называли одаренной на 360 градусов, ее родители наняли дочери целый штат репетиторов, хотя ее очевидное превосходство видела даже я. Учителя не чаяли в ней души, я же просто морщила носик и говорила, что мне не надо покупать знания, сама ого-го. Ажиотажа вокруг меня не было, потом я поняла, что от внучки педагогической четы другого и не ждали, другое дело Ксюша, у которой младшая сестричка перебивается с тройки на четверку ( Людочка частенько проведывала нас на переменах и мы ее любили, в первую очередь, за веселый нрав, чего не хватало Ксюхе. Отчаянно не хватало).

Когда не было ЕГЭ, мы сдавали экзамены, а выпускники школ  — в один день по всей стране. Могла даже приехать комиссия из какого-нибудь РОНО, вся функция которых составляла: чего-нибудь выявить, поговорить и ровным счетом ничем не помочь… Все очарование Ксюшей померкло тогда, когда нужно было везти в РОНО чего-то там, чтоб комиссия не делала многошуму в стакане воды, мама Ксюши невнятно соврала, что муж чинит машину, хотя учитель истории Галина Андреевна полчаса тому назад видела Ксюшиного папу за рулем. Потом был выпускной, два дня отрыва по новогоднему, трехдневная обязательная побелка-покраска ( а то не дадут аттестат), двухдневная слава ( итить, она еще и поет ). И все.

…............................................................................................................

Спустя  2 месяца окажется, что школьные знания надо выбросить из головы, особенно, если ты гуманитарий среди жестких технарей, спустя 10 лет окажется, что Ксюша благополучно промахала купленное место в авиационном и сидит педагогом с двумя детьми на шее, мое ФИО где-то отмечено красной линией в истории школы, я до сих пор помню каждую ступеньку в здании, но за 14 лет ни разу туда не вернулась. Тех, немногих, кого хотелось бы за что-то благодарить, уже нет. А изображать любовь, дружбу и прочие идеалы я больше не умею.