(Написано 17.11.2013, коррекция  от 19.07.2014)

Над пригородом Токио снова сгущались тучи. Наступала ночь. Сильный ветер предвещал начало очередного тайфуна и он невзначай вспомнил недавнюю непогоду, унесшую не одну невинную душу в буддийский ад. Стихии — это привычное для его страны и совсем недавно в соседнем городке разрушило несколько домов. Мирная теперь Япония всегда в состоянии войны с неизбежным. Акари расстроится, когда узнает об этом.
Яркий свет убивает вдохновение, поэтому он не любил зажигать его. Пустой дом принадлежал теперь только ему да теням на стене, рождаемым слабым светом бра. Он верил, что придет время и все изменится — большая люстра на потолке вспомнит о своем предназначении, скромные занавески на окнах сменятся портьерами, как в ее доме; в спальне будет витать неуловимый аромат ее духов а на стене он повесит ее портрет. Она…в золотисто-розовых лучах заката любуется сакурой. Да, именно так это и будет выглядеть.
Круглые часы на стене…который час в ее стране? Всего лишь вечереет — как она проведет его и с кем? Теперь он часто задумывался об этом: просыпаясь утром и страшась гнетущей тишины в его небольшом доме; по дороге в офис, случайно замечая в толпе светловолосых женщин; за стаканчиком саке в компании друзей, не спешившим к собственным женам домой. А он бы спешил, зная, что его ждут, он дарил бы ей красные розы и белые хризантемы, сделал бы всю ее жизнь гармонией — ведь это ее самая сокровенная мечта.ю. Но она….он не мог знать ни ее чувств, ни ее мыслей — их разделяло слишком много километров.
Еще он обожал ее тонкие длинные пальцы, мелодичный голос и то, как она улыбалась, когда не находила нужных слов. Он все пытался найти в ней хоть один изьян, зная, что они несомненно в ней есть, но не ведал, где искать. Образ, запавший в душу, преследовал, но, кажется, его это совсем не пугало.
Когда стихии в его душе достигали своего апогея, он садился за пианино, но сегодня ему не доставляла удовольствие просто игра. Этой ночью ноты в его голове сплетались чудным образом и он знал, что это будет новая мелодия, доселе не звучавшая в этих стенах
Нота за нотой….Вот она стоит рядом с роялем, потом начинает кружится под музыку посередине его комнаты….длинные волосы словно по ветру и ее красивый смех… Это пробуждало в его душе непонятные малознакомые чувства, не вполне достойные истинного самурая. Впрочем, не это важно — сейчас лишь бы просто заглянуть в ее глаза цвета океана и просто прикоснуться… коснуться ее длинных пальцев, чтобы ее непокорное сердце отстучало что-то в ответ и….Когда-нибудь он скажет ей, что из миллиона он увидел ее и не смог пройти мимо
Он сыграет ей завтра на пианино и она почувствует, что ее строгое и окаменевшее сквозь пространства сердце начинает оттаивать…

..................................................................................................................................................

Она вышла из офиса на полчаса позже обычного — срочная работа требовала повышенного внимания плюс теперь никто не будет намекать, что она ну никогда прям не задерживается на РАБОТЕ. Ее однозначно раздражала эта фабрика, владельцы которой да ихние прихлебатели явно родились не в то время (им бы туда, в древний Египет к фараонам), но большого выбора рабочих мест в ее городе раз, два и…все. Охранник, забрав у нее пропуск, вежливо открыл перед ней ворота и пожелал хорошего вечера. Сотрудники из низших каст любили ее, поскольку она еще не успела овампириться, подобно другим начальничкам.
Вечерний город встретил ее мелким дождиком и яркими фарами проезжающих мимо машин. Гулкий стук каблуков по асфальту, походка от бедра, каменное лицо — вот он портрет женщины красиво-какбы-успешной. Она стала такой, какой стремилась стать всю свою сознательную жизнь. Маршрутка-автобус? Не сегодня. Просто охота прогуляться до дома пешком — не очень хочется тащить груз рабочих проблем в свое уютное жилище. Дома — только приятности: ужин, ванна, какой-то фильмец, ну или треп по скайпу с кем-нибудь забугорным поклонником. Она перестала знакомиться с местным мужским населением ибо после заграничной вежливости украинская «интеллигенция» вызывала в лучшем случае жалость. Мысли в ее голове смешивались, она уже все чаще думала по английски и ей это очень нравилось. Вот только словарный запас бедноват будет — неплохо бы восполнить, да.
Темно-синее небо озарилось полной луной в обрамлении мелких облачков. Красиво. Будто его лицо, освещенное неярким светом. Скоро выходные и они снова созвонятся. Ждет этого? Возможно. Ведь не зря же она сегодня начала учить японский.
Странный атипичный житель пригорода Токио, да, он не соврал, когда говорил, что уникален. Японцам не свойственно говорить о собственных чувствах и быть столь открытыми, немногие из них столь сентиментальны, как этот. И уж тем более не так талантливы — виртуозно играть на пианино, преподавать карате и задумывать над идеями своего бизнеса сможет не каждый. А еще она изредка помогала ему с русским — этот язык дается ему с трудом, впрочем, как и ей нихонго.
Его лицо почти красиво, очки с черной оправой оптически делают глаза большими, а черные густые блестящие волосы хочется погладить. Когда-нибудь он заберет ее к себе, но только тогда, когда она решится. Она наверно полюбит его и его страну, гордо именуясь Акари-сан, и они, возможно, даже будут счастливы. Да-да)))
Он говорил ей, что его душа теперь всегда рядом. Она улыбнулась воспоминанию, слегка пожурив себя за минутную наивность, и пошла дальше.
У дома она обернется, подмигнет луне, прошетав: «Оясуми»…

Как-то мне везет в последнее время на прототипов герое Мураками))

Нобору Ватая звонит мне редко, зато с вечным в своей риторике вопросом:" Карочка, когда мы увидимся?". Совершенно бесполезно говорить ему о бессмысленности этой встречи, что его воспоминания о той девочке, смотревшей на него восторженными глазами, давно и след простыл, что я до сих пор «маленькая женщина» лишь в его бытовых и эротичных фантазиях.

Роман- водевиль, роман-ошибка. Мужчина бальзаковского возраста и 24-летняя барышня с характером, поразившая еще в первый день знакомства. В то далекое время я еще мечтала о карьере и безжалостно добивала каждого, кто мешал мне работать и проявляла недюжинную нетерпимость к вредителям иотлинивающим от общего дела — за что меня, впоследствии зауважали и все равно недолюбливали. Нобору Ватая, по своей давней привычке, выделил меня из общей толпы офисных дам и ненавязчиво сделал почти своим личным помощником, резко отвергая робкие попытки остальных сделать кофе и принести пачку бумаги или принять для него факс. Представительный мужчина  с пафосом в голосе почти искренне возненавидел местных сплетниц, ежедневно моющих мне косточки и то и дело, заводил со мной разговоры о разумном на каждом совместном перекуре.

Легко ли увлечься молодой девушке, еще не так давно выжившей после личного апокалипсиса и ушедшей в работу с головой? Тогда, когда рядом почти неоднозначная дружба и… новый филиал компании, открытыя которого так ждет пламенная аки истая революционерка и совместная любимая работа стремительно вызывает довольное выражение лица директора, уже делающего ставки на простого манагера?

У Нобору Ватая было все, включая двойную жизнь. Харизма решила все.Дома его ждала редкая по красоте жена (по легенде, приходящая домохозяйка), на работе я, которую можно было учить жизни, спрашивать совета и придавать своей жизни оттенок адреналинового романтизма, когда можно не думать о возрасте, бывшей жене — любимой, но гулёне, до сих пор портящей жизнь. Взломать часть моего мозга оказалось достаточно просто- нужно было всего лишь разыграть водевильчик в стиле «надобна-не надобна», ставка на тонкую душевную организацию  сработала верно. Точно так же 24-летние амбизиозные женщины реагируют на намеки по типу:" зрелая женщина не сравнится с молодой по следующим причинам" — ни одна женщина не признает над собой превосходство другой в глубине своего подсознания.

И лишь однажды Нобору Ватая просчитается в расчете, о чем непременно выскажет свое сожаление спустя годы. " Ведь нужно было еще тогда, Карочка, тащить тебя домой и лепить из тебя хозяйку".

Женщинам любого возраста претит ощущение дешевизны, аура обмана рано или поздно убивает наличие понимания-сочувствия и сугубо дамский инстинкт «поддержать и решить чужие проблемы».Нобору Ватая поверил в мою наивность до той степени, что совсем забыл, что перед ним достаточно разумное существо, которое без ошибок просчитает не только будущее того или иного рынка, но и персоналия, достаточно близкого. Особенно в присутствии отголосков водевиля, вовлекшего меня в пропасть на несколько месяцев.

Когда я ушла к другому, мне было все равно, что он чувствует. Нобору Ватая тогда в один момент стало немного не до своей сексапильной коллеги: красотка, похожая внешне на меня, серьезно заболела да и бывшая любимая супруга вспомнила о наличии имущественных прав. Сочувственно кивая, ловила себя на мысли, что это не моя проблема и не мое наказание.

Когда, в придачу ко всему, филиал закрыли и он стал одним из руководящих в основном офисе, тогда он и начал пить, уговаривая себя, что никогда не окажется близким ко дну.

… Почти 5 лет спустя, Нобору Ватая остался наедине с собой — покорная вторая жена скончалась и пред его уже немного выцветшими зелеными глазами замаячило что-то похожее на благодарность, вперемешку со всеми рассмотренными во мне достояниями. Он, выбравшись на поверхность, ощутил себя невыносимо одиноким и образ вернопреданной Акари сулил, возможно, самые радужные перспективы. Но он по-прежнему остался слеп: Карочка давно превратилась в нежного монстра, она совсем не хочет замуж, у нее аллергия на крем «Нивея» и рассказы о том, как и зачем она должна существовать

Наверное, мне никогда не быть героиней женских романов. Я уже пленена чувствами, в которых нет трагедии. Соврала — я чувствую его не иногда, а всегда, просто ему не нужно об этом знать.
Я жду не корабля с алыми парусами, а того коня, с которого однажды упала в пропасть, а он все ищет по свету свою хозяйку. Он придет, нужно дождаться, пускай и невмоготу немного. Я не сдамся и все изменится.
Чувства….Это слабообьяснимые вещи, когда людей связывает только взаимопонимание и наркотический секс не по дружбе — их сможет понять только тот, кто уже не хочет любить и приносить себя в жертву. Мне даже не хочется быть просто его девушкой, хоть он и выделяет меня из толпы — ведь это так обязывает. Я не хочу никаких лавстори — мне достаточно тех моментов, когда я позволяю себе растворится в нем и отдать больше, чем просто желаемую многими оболочку. Я больше не дарю себя, я всего лишь….получаю то, что хочу.
Он- один из миллиона и он — со мной

Тебе сейчас плохо да и моя тележка с проблемами растет по часам. Но, что немаловажно, это мелочи, это то, что закончится если не сегодня, так завтра…или через неделю. Я не гружусь, не забиваю себе мозг всякой ерундой, я просто чувствую тебя. И абсолютно все равно, что я не знаю толком, чего там у тебя и к чему — это и не нужно знать. Я далеко — и это опять же таки на время; просто я не могу быть рядом, потому что мы не оставили друг за другом право на любовь.
Моя философия до боли проста только потому что, моя душа была там, где сейчас твоя и поэтому она почти безчувственна. В ней только остатки былой боли, разбавленные спасительной страстью и тень тебя того, которого я видела слабым и не осудила. Ты не нужен мне другим.
Ты придешь в себя. Нужно. Возвращайся. Я тебя жду

( Сатору Наката — персонаж романа «Кафка на пляже», потерявший память при загадочных обстоятельствах )

Сатору Наката возвращался домой. Неторопливо подойдя к автобусу и прочитав табличку с указанным маршрутом, молча поднялся в салон.

-Как это? Ведь он же был хм… абсолютно не в себе

Чудаковатая шляпа на голове, черная борода, немного поплывшая фигура и сутуловатая спина. Хотя годы не слишком его состарили, он кажется, стал меньше. Сколько лет мы не виделись, Сатору Наката? 10 или больше?

-Акари… Вы ведь Акари? Но почему я Вас не помню?

-Все просто, Наката. Ты никогда меня не замечал

Поиск свободного места. Поворот головы вправо — его глаза не выцвели, в них еще есть жизнь, но уже давно не та, которую я в нем знала.Пустые и почти равнодушные черные глаза, какие бывают у людей, живущих в нескольких мирах.

— Слышала, какое горе приключилось? Наката… да тот самый Наката, который в КПИ прошел без экзаменов летом неудачно нырнул и ударился об камень. Ну что, что… академка, а что дальше никто не знает. Говорят, он недавно вышел из комы

Блестящий математик школьного уровня, прямая спина и равнодушное лицо. Нелюдимость и степень надменности в глазах. Талантливые люди не всегда бывают всеобщими любимчиками. Я грустила на его выпускном, будучи незаметной и незамеченной, тогда еще не блиставшей и безвкусной

-Почему Вы грустите?

-Мне тоже хорошо только за гранью

Все что было тогда, это всего лишь короткая встреча в запутанных коридорах, когда я уже заняла аудиторию и охраняла ее сохранность, а он рванул дверь на себя. Неожиданность, искра, будто в недорогом романе. Любовь не первая пожалуй, да и не любовь вообще-то, скорее признание.

— Накате надо поспать

-Спите, Наката. Впереди еще почти час спокойствия

Наката спит, откинувшись на сидении. Его лицо внезапно озаряет улыбка, будто он видит что-то приятное, чуть позже он проснется и его лицо снова станет отрешенным, будто все происходящее его уже не касается.

— Что Вам снилось, Наката?

— Давно забытое. Вряд ли Вы помните, Акари

-Я помню.

-Что Вы помните? Никто уже не помнит, даже мои собственные родственники. Накату все забыли и он никому не нужен. Наката потерял будущее.

— Наката еще может обрести настоящее, если захочет.Только его нужно отыскать, найдя настоящее, Наката найдет и будущее

Прощай, Сатору Наката. Наш разговор — всего лишь моя память.Проснувшись, ты снова не вспомнишь обо мне да и я не стремлюсь остаться за твоей гранью… просто, мне хочется, чтоб ты стал таким как раньше, Сатору Наката. Каким должен был стать, если б не тот прыжок с высоты.

-Когда-нибудь я снова найду тебя, Акари.

Кто ж сомневается, дорогое семейство? Нужна… Только к чему столько пафоса в этой фразе, мама? Что тебе нужно в том изобилии всего, что во мне есть? Может быть мои чувства, мои мысли, моя личная душевно неоперабельная боль?

Что конкретно тебе надо? Аналог бесхарактерного отчима, который при умелом нажатии кнопок, пляшет под твою переменчивую дудочку? Клуша фемили-ориентед, у которой в принципе, мужа может и не быть, зато кучка таких же милых детишек, на которых можно оттачивать мастерство ломать характер и убивать силу воли?

Теперь что? Не сломали характер и чувство собственного достоинства в нежном возрасте — ладно. Более менее успешный ребенок всегда в цене, хоть это ни один момент не твоя заслуга, а скорее твоих родителей, меня растивших. Успешный ребенок — это повод похвастаться подружкам, получить поддержку деньгами и взвалить на шею те проблемы, которые самому решать не досуг. Ямать, семьяэтощастье.

Ну вот только один момент. Люди пожилого возраста имеют свойство болеть и умирать. Самое время, дорогая мама, изобразить из себя жертву, уехать к родителям и оттуда вопить, что жизнь твоя разрушена, отчим без присмотра и это вообще моя личная проблема ибо я всем обязана. Окей, мама. Благодаря твоим усилиям и вашим с Воропаевым ( это жених мой бывший) росказням о вечном  пришлось отстраивать жизнь заново, не взирая на то, каким трудом мне досталось то, что я строила годами и ради вас же, любимые. Где вы были, дорогое семейство, когда я осталась жить, зная, что есть люди, которые этого не переживут? Очередной быдлопафос на тему «надо уметь достойно проигрывать»

Деду становится хуже с каждым днем — встречаем новое реалити-шоу «Похороны». Это когда каждый день во всех подробностях расписывается ситуация на фронтах. Ну а что? Я же эгоистичное и безчувственное существо, чья боль вполне излечима экстрактом валерианы.

Это так странно, мама. Ты всегда жила словом «семья», а меня научила его ненавидеть.

Вот уже полторы недели за мной следят: ждут по дороге из дома на остановку, выглядывают с балкона и пытаются узнать обо мне какие-то подробности. Информация весьма скудна: просто Акари из дома напротив — приметная, малообщительная особа, в крупных скандалах не замечена. Тем не менее, мой преследователь не сдавался, как будто это теперь дело чести.

Одним прекрасным холодным утром его угораздило хлебнуть пивка на парапете местного магазина, а меня в то время несло путями трудовыми в офис

Моя не твердая походка ввиду высоты шпилек и неровности почвы под ногами оказывается имеет свойство запасть в душу и может лечить учащенный пульс.

Любовь нагрянула нечаянно, а я, отучив себя от привычки рассматривать разного рода мужчин, ошивающихся по утру под магазином со скромным названием « Продукты», едва ли заметила не вполне адекватный взгляд того блондина со шрамом над верхней губой

Как-то, дымя на балконе, он наблюдал меня, идущую по двору. Он решил, что я смотрю на него, а я всего лишь бездумно скользнула взглядом по окружающей среде. А еще через пару дней,  в закрытом пространстве совместного транспорта  Акари-чан даже не удосужилась обратить на него взор.

Когда неизвестный молодой человек сделал движение по диагонали в мою сторону, я мысленно приготовилась к наступлению — очередной праздный воздыхатель, которому охота познакомиться. Лицо слабо знакомое, одет опрятно, легкая небритость, рост выше среднего, ничего такого, чтоб совсем вау, кроме напористости.

Ну ладно, пишите номер телефона, раз живем в одном дворе оказывается, то все равно рано или поздно вы его достанете. Зовут? Акари меня зовут. Вас как? Ах, еще и Кирилл?  Ну божежмой, какая прелесть.) А вот и мой транспорт — мне пора, ага, позвоните, как будет время.

Вау.

Позвонил. Профессионально болтаю по телефону в стиле « я сладенькая ванилька, но черного цвета — берегитесь». Можете влюбиться? Да, что Вы, совсем не надо — это ж будет гора неприятностей на вашу же седеющую голову. Есть ли предендент на руку и сердце? Хм, а разве у меня на спине висит обьява « ищу мужа»? Чего-чего, сколько вы думаете мне лет? Вчерашняя школьница? Ну спасибо за комплимент — уважили, чё. Вам 33? Оу, я ненамного моложе. Что я буду в старости делать? Буду счастливой моложавой бабушкой с наличием мозга и антилавочного синдрома. Кем работаю? Да-да, я почти начальница, только рост тут невыгоден морально и материально. А что? Со мной приятно болтать по телефону, пока меня еще никто не разозлил, конечно, я бываю и злая и истеричная — я же женщина, нет? А походка моя не является признаком, что я хорошая.  Что-что? Меня трудно будет убедить, самоуверенная я? А что вы хотели, коли мне 30 лет и жизни я не то что знаю, я ее нахлебалась по самое, а самоуверенная — да, без этого по жизни никак. Будь у вас другие качества — то вы бы, Кирилл, и дальше любовалися мною с балкона.

Вау.

Что вечером встретиться охота позарез? Позвоните после трех, тогда скажу точно. А вообще не боитесь, что дичь не подавится охотником?

Правильные девочки живут хорошо.Неправильные девочки живут, как им вздумается.

У правильных девочек все мимими, домик — чаша непустая. У неправильных девочек пол-жизни вскось и вкривь.

Правильные девочки бывают с некоторыми отклонениями в виде нежелания заводить детей или еще чего, но мужчина у них тоже правильный: помесь козла с тигром, который за все платит. Неправильные девочки — обычно всепонимающие няши, но свободу любят больше козлотигров.

Правильные девочки опошляют все, что не вписывается в рамки их идеального мирка с чудными зимами в теплых краях, вернее — практически любой аспект жизни, который не мими. Неправильным девочкам или все равно, или они опять же все понимают и принимают… ибо любой спорный аспект — следствие не самый лучших моментов. Каким-то чудным образом, кругозор у неправильных девочек пошире будет

Правильные девочки наделяют неправильных тремя возможными эпитетами: шлюхи, неудачницы, карьеристки. Неправильные девочки четко осознают  вещи: еще Дарвин определил, как из макаки вырос хьюмен, а тот был нелавочковая баба Фрося и что любая медалька — половинчатая: где окажется хорошая девочка, если возьми да исчезни козлотигр?

Правильных девочек ставят в пример — вот как жить надо. Неправильных девочек любой идиот пытается учить жизни ибо так жить низззя и нипральна. Надо срочно брать в оборот неженатого Васю — местечкового БиллаГейтса и хапать в руки, бо нипарядак ( То, что в Васином теле так себе килограм 200 и лицом — вылитый инкредибл Халк — ерунда, зато деньги есть, а жены нет)

Правильные девочки счастливы ибо у них все есть. Неправильные девочки счастливы, потому что у них есть только то, что им надобно

Этот неловкий момент, когда без всякой мысли сбрасываешь на флешку книгу для чтения, не читая отзывов и аннотаций, положившись на любимого автора.

На 281 странице нет ни капли экшна, ни головоломок, ни сложных психологических моментов, ни мистического погружения в сознание, которое может иметь не одно дно.Здесь всего лишь одна и та же история — одна на всех, тех кто спешил на работу в тот далекий от нашего времени день.

Утро, 20 марта 1995 года несколько тысяч жителей Токио так и не добрались до своих рабочих мест, оказавшись в подземной ловушке, абсолютно не понимая, почему такому количеству людей в одночасье нездоровится. «Я кажется простыл и у меня странный кашель. Но что это? Столько людей забоело утром понедельника?». Потом, находясь в токийских больницах,  кто-то и на рабочих местах, жалуясь коллегам на слепоту, кто-то, помогая отправить в больницу наиболее тяжелых, узнают правду.

Зарин. Именно эта смертоносная жидкость растекалась по пяти вагонам пяти поездов, отравляя собой воздух. Многие чувствовали ее сладковатый запах — аромат смерти. 13 человек не выстояли в этой схватке, тысячи других навсегда утратили здоровье — последствия сего остались на долгие годы, как физические, так и психологические.

«Молчать — дурная японская привычка».Как в такой безопасной стране мог случится столь масштабный теракт, почему власти не осветили похожий по характеру  акт насилия в Мацумото 1994 года, кто вообще присвоил «Аум Синрикьо» статус религиозной организации, если это была тоталитарная секта, существующая и в наши дни под именем «Алеф», а пособников сего еще почти 20 лет ловили? Эти вопросы часто задавали себе герои этой книги. Многие из них вспоминали равнодушие проезжавших людей мимо толпы умирающих возле станций метро людей, «неотложки», не торопившиеся ехать, равнодушие врачей, что по незнанию и по правилам японского общества ( мы еще не открылись) нарушили клятву Гиппократа — к многим из жертв помощь пришла слишком поздно. Да и после того, не всех пострадавших общество приняло обратно: не во всех японских компаниях существовали льготы для служащих, воочию испытавших на себе действие яда. これが人生 — это жизнь.

Воспоминания 60 человек разного возраста, пола, статуса, различные мнения об этой трагедии и ее организаторах. Кто-то понимал действия Асахары, кто-то ненавидел главаря и подручных, а кто-то просто встал на защиту прав таких же, как сам  — пострадавших от зариновой атаки. Мураками проделал колоссальную работу, собирая эти свидетельства и облекая их в то, над чем я корпела 2 дня, порой борясь с желанием прочесть что-нибудь попроще. В конце книги он поделится своими мыслями и соображениями в поиске причин и следствий.

19 лет тому назад в марте 10 летняя девочка включила только что отремонтированный телевизор. Показывали сюжет из малознакомого ей тогда Токио: стерильно чистые блестящие поезда, красивые станции, скорые, увозящие людей на носилках и портрет мужчины со странным выражением лица во весь экран. " Этот человек — ненормальный",-подумала она. Она уже знала, что такое секты и терроризм и даже посочувствовала людям из кадра на лицам который отпечатался ужас неизвестности. Спустя многие годы, она будет вспоминать, что это — ее первое знакомство с Японией, которая позже сыграет роль в ее жизни, а черно-белое изображение Сёко Асахары на долгие годы запечатлится в глубинах ее памяти